Сейчас до отвращения напоминаю себе этих самых девочек. Но так надо курить в старое, с облупленной краской окно, упираясь локтями в деревянную раму. На сантиметр кожи пучёк заноз.
Лето необходимо, запах воздуха, высыхающего болота и ночных цветов. Второй этаж нашего дома, моя комната и мягкий свет одной лампочки.
По стене жирный мотылек перебирает спешно лапками, в светильнике высохшие трупы бабочек. Глаза устают, и отключаешь его, зажигаешь тонкие церковные свечи, и толстые красные. Свет дрожит тенями по деревянной липкой стене.
Мотылек быстрее спешит в угол.
По участку чужие кошки, крики их драк и свадеб. Как будто хор потерявшихся детей плачет.
Дом стоит пустой, дом скрипит и что-то пытается донести. Это полная гармония и спокойствие.
На моей ладошке размазанное тельце мотылька, и белесая пыль с крыльев.
Лето необходимо, запах воздуха, высыхающего болота и ночных цветов. Второй этаж нашего дома, моя комната и мягкий свет одной лампочки.
По стене жирный мотылек перебирает спешно лапками, в светильнике высохшие трупы бабочек. Глаза устают, и отключаешь его, зажигаешь тонкие церковные свечи, и толстые красные. Свет дрожит тенями по деревянной липкой стене.
Мотылек быстрее спешит в угол.
По участку чужие кошки, крики их драк и свадеб. Как будто хор потерявшихся детей плачет.
Дом стоит пустой, дом скрипит и что-то пытается донести. Это полная гармония и спокойствие.
На моей ладошке размазанное тельце мотылька, и белесая пыль с крыльев.
