Смерть равняет, прощает, освобождает.

Я лазаю по дому в поисках того, что можно заложить. Отцовская цепочка, кольцо матери, мои сережки.

Думаю, почему нельзя просто раз, и не быть. Просто в тупую исчезнуть с концами, так, что бы других это не затронуло?

Я гуглю ломбарды и комиссионки, где за ту маленькую горстку набранного предложат хоть на пару копеек больше.

Думаю, что классно было бы умереть 20 апреля. Тепло уже, весна, романтика и все такое. Я бы столько за эти 15 дней сделала и сказала, все то, что сейчас в глупых рамках жизни. 

Поднимаю край ковров, шуршу руками в карманах старых пальто. Двадцать рублей мелочью.

Думаю, что когда у меня были деньги, что когда в день могла тратить столько, сколько сейчас должна отдать, а не могу, то было столько друзей. Люди покупаются за чулки, кофе, обед, дорожку, свитер. За талончик в метро, туфли, браслеты, такси до дома.

 Эй, я тоже готова продаться, но только почему то из всех покупателей, я, вроде бы такая избирательная, оказалась самой не притязательной.

Почка ни кому не нужна? Даже две есть.